Архитектурный критик Мария Элькина об изменении облика Русского музея

15.03.2016

1. Что касается нынешних планов по перестройке Михайловского дворца, то для такого проекта можно приглашать только очень известного и очень опытного архитектора. Идея вмешательств в исторические памятники со временными методами оправдывается только тем, что художественная ценность по стройки после нее становится выше, как было, например, с Британским музеем, когда его доверили Норману Фостеру. Грубо говоря, правило такое: автор реконструкции должен уровнем мастерства и таланта по крайней мере не уступать автору оригинала, в данном случае Карло Росси, а лучше превосходить его. Здесь же мы имеем дело с архитектурой посредственной, по сути, перед нами не вполне деликатное техническое решение, только и всего. Уже на стадии эскиза очевидно, что стилистически оно никак не выдержано, перед нами очень слабый компромисс между эстетикой высоких технологий и образом буржуазной дачи.

Самый интересный вопрос: зачем реконструкция вообще нужна? Перекрывать атриумы имеет смысл только с определенной целью — развести поток посетителей, добавить какие–то сервисы, но ни с тем, ни с другим проблем у музея нет. Как нет их и с выставочными площадями — многочисленные принадлежащие музею здания можно было бы использовать и более эффективно. Стоило бы, наверное, сделать дворец более открытым со стороны площади Искусств. Гостей, может, оттого и не слишком много, что забор с едва приоткрытой калиткой их отпугивает.

2. Новый корпус Этнографического музея (проект 2013 года). Любой дом, который не построили рядом с Михайловским садом, — благо, что тут можно обсуждать. Хочется только верить, что и планам строительства нового корпуса Этнографического музея не суждено сбыться. Этот проект — один из опаснейших в современном Петербурге. Нельзя построить рядом с ампирным зданием его подобие, выполненное якобы по замыслу Росси. Этнографический музей должен следовать примеру Эрмитажа, то есть обратить свои взоры в сторону спальных районов. Там места много, а культурных учреждений катастрофически не хватает. На площади Искусств у этой затеи просто нет шансов, и основной–то корпус Этнографического выглядит малолюдно.

3. Идея ресторана во дворе Строгановского дворца (работает с 1999 года, сначала как «Строгановский двор», потом как Gloss Cafe. Входит в группу Concord Catering Евгения Пригожина. — Ред.), наверное, неплоха сама по себе и скорее даже полезна — Петербургу, городу сплошных фасадов, очень важно использовать внутренние пространства. Сейчас павильон выглядит довольно вульгарно — но это как раз можно по править, конструкция временная. Может, можно было бы раз в год предлагать делать проект временного сооружения разным архитекторам, тогда это превратилось бы еще и в некий музейный аттракцион, да и ресторан сделало бы более популярным.

4. Есть мнение, что дом по проекту Земцова — удачный пример современной петербургской архитектуры, но я с ним согласиться не могу. Если мы говорим про строительство в месте, которое традиционно является частью общественной зоны, то тут надо было в первую очередь думать о том, чтобы дом органично и неагрессивно вписывался в среду — и визуально, и на уровне первых этажей. Земцов же построил этакую крепость для жильцов, отгороженную от мира довольно некрасивым гранитным цоколем. Да и в остальном фасад не выдает ни фантазии, ни мастерства автора.

5. Михайловский замок нужно было из офисного помещения превратить в выставочную площадку. В Русском музее пошли путем попыток восстановить атмосферу павловского времени, вплоть до того, что решились снова выкопать частично ров, который по гигиеническим соображением просуществовал когда–то всего лишь несколько лет. Результат неубедительный — в Михайловский замок ходит мало людей, интерьеры едва ли производят впечатление подлинных. Думать стоило над выставочной программой, некой тематикой пространства и под нее делать реконструкцию здания

6. Летний сад попытались приблизить к состоянию XVIII века. Мысль сама по себе несколько парадоксальная — все разумные правила работы с историческими объектами говорят о важности сохранения именно того, что дошло до нас, а не о приблизительном восстановлении сомнительной исторической справедливости. Реконструкция, которая была сделана, по сути, является созданием тематического парка вроде Диснейленда, когда отсылки к истории используются самым вульгарным образом на потеху малообразованной публике. Ощущение аутентичности потеряно. Не говоря о человеческом факторе — много поколений петербуржцев знали и любили совершенно другой сад.

Источник: http://www.dp.ru/a/2016/03/03/Muzejljend/

Вернуться к списку