Ну, «Утро стрелецкой казни». Ну, «Взятие снежного городка». Ну, «Боярыня Морозова». А чем ещё, кроме иллюстраций в учебниках, может заинтересовать сегодняшнего зрителя Суриков?
В 80–90-е, когда библейская и античная темы уже исчерпали себя, сюжеты из истории своих стран – новый европейский мейнстрим. Тем более что «национализм» становится модным и прогрессивным словом, а модернистская манера «трактовать» страсти и мифы ещё не появилась.
Россия от тренда не отстаёт: вместе с жостовскими подносами и сергиевопосадскими матрёшками госзаказ на национальную идентичность питают обширные экзотические и заповедные зоны, которых буквально не касалась рука художника. Обретающий скрепы народ разглядывает живописные сюжеты, размышляя: кто все эти странно одетые люди и зачем они всё время убивают и мучают друг друга? Потенциал для визуальной интерпретации – широчайший, но есть и опасность.
Такая живопись могла легко утратить всё живописное и стать просто вспомогательным жанром – иллюстрацией. Здесь-то и возникает вопрос о феномене Сурикова. И о том, удалось ли ему преодолеть спекулятивное в своём искусстве и заговорить на языке живописи, создать настоящий самостоятельный образ – «большую картину», как говорили тогда. Вот мы и посмотрим.
В стоимость включены:
В 80–90-е, когда библейская и античная темы уже исчерпали себя, сюжеты из истории своих стран – новый европейский мейнстрим. Тем более что «национализм» становится модным и прогрессивным словом, а модернистская манера «трактовать» страсти и мифы ещё не появилась.
Россия от тренда не отстаёт: вместе с жостовскими подносами и сергиевопосадскими матрёшками госзаказ на национальную идентичность питают обширные экзотические и заповедные зоны, которых буквально не касалась рука художника. Обретающий скрепы народ разглядывает живописные сюжеты, размышляя: кто все эти странно одетые люди и зачем они всё время убивают и мучают друг друга? Потенциал для визуальной интерпретации – широчайший, но есть и опасность.
Такая живопись могла легко утратить всё живописное и стать просто вспомогательным жанром – иллюстрацией. Здесь-то и возникает вопрос о феномене Сурикова. И о том, удалось ли ему преодолеть спекулятивное в своём искусстве и заговорить на языке живописи, создать настоящий самостоятельный образ – «большую картину», как говорили тогда. Вот мы и посмотрим.
В стоимость включены:
- билет в музей;
- индивидуальные устройства-приёмники с обработанными санитарными средствами наушниками;
- авторская программа Александра Кибасова.
Подпишитесь, чтобы ничего не пропустить!
Подпишитесь, чтобы получать информацию о наших событиях
Отзывы
Вы очень поможете тем, кто нас еще не знает, оставив здесь отзыв!
Чтобы оставить отзыв вам необходимо авторизоваться.